Война на Донбассе закономерна, там все должно было взорваться - журналист из Европы

Журналист из Праги Онджей Соукуп недавно побывав в Славянске, рассказал изданию ONLINE.UA о причинах войны на Донбассе, о том, какую цену заплатила Чехия за свою независимость, а также о чешском опыте событий Пражской весны 1968 года, когда Чехословакию оккупировали советские войска. Рассказал журналист и о "войне символов", которая сейчас идет в Украине. Во второй же части интервью, которое мы и публикуем на страницах сайта 6262.com.ua Онджей Соукуп рассказал, как ему отказали в российской визе, и вместо Москвы он оказался в Славянске.

— В конце июля я собирался в Москву, и в первый раз в жизни не получил журналистскую визу. Был в полном шоке — я ведь в России прожил более семи лет, учился в Москве в конце 80-х, работал собкором чешской газеты, жена у меня — русская, сейчас она там, у бабушки в Ивановской области. Я собирался поехать в Москву поработать, а потом поехать к семье... Все накрылось, до сих пор пребываю в недоумении — что же все-таки случилось? Россия, как любое государство, не обязана объяснять, почему отказано в визе, но неофициально я слышал, что это возможная реакция на то, что Чехия этой весной не продлила визы двум российским журналистам. Также неофициально слышал, что это решение принималось не в МИД России. И вот, пока я в таком подвешенном состоянии, решил съездить в Украину, посмотреть, что здесь творится.

— И вот ты приехал с Донбасса. Что ты там смог посмотреть?

— Полтора года назад я был в Славянске. И меня интересовало — что же все-таки произошло за эти полтора года, интересовала и ситуация с беженцами, и в целом — украинская власть справляется, не справляется с тем, что там происходит? Хотелось разобраться с военным обострением последних месяцев. Я мало там пробыл, но, на мой взгляд, положение там стабилизировалось, люди пытаются налаживать нормальную жизнь.

Я много общался с предпринимателями, которые переехали из Донецка, Горловки, налаживают свой бизнес. Люди, которые в августе 2014-го бежали из Донецка, прожили год во Львове, приобщились к местной "религии" — к кофе. И вот они весной переехали в Славянск и открыли кафе, которое бы и во Львове не пропало — варят двенадцать видов кофе. Отличное место. И мне нравятся такие истории успеха — даже в этой крайне трагической ситуации.

Или вот я ездил в село Кривая Лука, это под Святогорском, там заповедник, очень красивые места. И там предпринимательница Яна Синица развивает экологический туризм. Это было очень интересное общение — у нее до войны было турагентство в Донецке, она занималась внутренними поездками, возила людей на Западную Украину, в Крым и по Донбассу.

И ей это нравилось, было интересней, чем, например, продавать путевки в Турцию. В этом она видела миссию — показывать, как Украина красива, чтобы люди это знали, и было меньше проблем. И она была в полном шоке, когда в мае 2014 года прошел этот условный "референдум" о независимости Донбасса. Яна впала в депрессию, она думала: я четыре года возила людей по Украине, знакомила их, чтобы вместе веселиться: танцевать, выпивать, естественно, есть! А теперь оказалось, что существует значительное число людей, которые считают, что они страдали под Украиной.

И вот она переехала в это село, Кривую Луку, у нее там дача. И развернула активность — развивает туризм, поднимает громаду. И в ней столько энергии, что я верю — у нее может получиться даже в этом, не в обиду будет сказано, захолустье.

— С военными удалось пообщаться?

— Да. И если сравнить с тем, что было в марте прошлого года, это шаг семимильный — и в подготовке, и в оснащении. Тогда, в прошлом году, я помню, люди еще собирали деньги на спальники, теплую одежду. Сейчас вроде бы с этим нормально.

Естественно, любая армия — это срез общества, и есть свои проблемы. Но, по крайней мере, заметно, что система уже налажена.

— Как сейчас происходит война, которой официально не существует? Пытался понять — кто кого обстреливает?

— Насколько я понимаю, все обстреливают друг друга. Я не могу претендовать на полноту картины, но у меня сложилось впечатление, что зачастую это просто случайность. Вот мне рассказали историю: во время наблюдения увидели в тепловизоре, как что-то перемещается, идет на их позиции. Солдат выстрелил, завязалась перестрелка почти на час, а в финале, наутро, когда начали все обследовать, оказалось, что там просто пробежал ежик.

Плюс работа разведывательных групп — с обеих сторон. Как мне рассказали на основе радиоперехватов, есть группы со стороны ДНР, которые таким образом тренируются — это часть учений, попытаться атаковать позиции украинской армии. Естественно, я не могу это подтвердить официально, но вот то, что постоянно происходят стычки, и никто ничего особо не захватывает — это о многом говорит.

То есть, существуют элементы случайности, "конфликта низкого уровня", обе стороны как-то действуют, но ничего, похожего на подготовку широкомасштабной операции, пока нет. 

— Ты часто приезжал на Донбасс, бывал у нас в Луганске на тренингах, тебя хорошо здесь помнили...

— Я не новичок на Донбассе, десять лет назад работал в организации, которая проводила тренинги для журналистов, местного самоуправления Восточной Украины. И все эти места — Станица Луганская, Горловка, Авдеевка — это для меня не просто точки на военной карте, как для большинства коллег-журналистов. Я помню, как это выглядело.

У этого края и раньше была масса проблем — социальные проблемы, коррупция. И иногда я начинаю думать, что происходящее там сейчас (война, — ONLINE.UA) — это закономерный результат. Этот край настолько жестоко эксплуатировали — и олигархи, и Партия регионов — что это должно было взорваться.

Иногда едешь по Донбассу, видишь разрушенные здания, думаешь — наверное, здесь была война! А выясняется, что здание рухнуло восемь лет назад.

Я не хочу умалять трагедию тех, кто лишился крыши над головой, но было понятно, что регион нуждается в серьезных реформах, серьезном обновлении, в ломке менталитета. Чтобы не было надежд на дядю в лице государства, или на директора шахты, который в этих городках тоже был царь и бог.

И эти изменения происходят. Люди начинают понимать, что если не они сами, то никто особо ими интересоваться не будет.

— Как это проявляется?

— Проявляется, когда громада формируется в маленьких городках, и люди начинают думать — что можно вместе сделать. Вот как в этой Кривой Луке, где живет триста человек. А они думают о долгосрочных перспективах — чем бы они могли привлекать инвестора? Думают, как сделать, чтобы налоги обеспечивали потребности территорий, чтобы можно было сделать ремонт в детском садике, не ожидая субсидию из Киева.

Когда я работал в неправительственной организации, мы совершенно осознано выбрали Луганскую область и часть Донецкой. И для нас это было важно, чтобы понять, что такое Донбасс — посмотреть, как край формировался, сравнить его с другими регионами Украины. Были хорошие, веселые времена, и украинским участникам, я надеюсь, было интересно.

То, что произошло два года назад, для меня не было большим сюрпризом. Были очевидны и идеологическая обработка населения и укоренившиеся советские стереотипы. Люди мало ездили по миру, не знали, что творится в других странах. И то, что произошло — это и моя личная трагедия.

Беседовал Ярослав ГРЕБЕНЮК