Колишній вихованець школи-інтернату, яка розміщалась на території садиби Бантиша, розповів спогади про шкільні часи.
Садиба Бантиша знаходиться на півночі Донецької області у селі Прелесне (30 км від Слов’янська).
У 1837 році тут був споруджений панський будинок у стилі класицизму з елементами історизму, з колонами, портиком. Про це згадується у книзі "Видані люди Слов’янщини" Лисак Тетяни.
Читайте також: Секреты старого особняка | Усадьба Бантыша
Ви, напевно, чули про це дивовижне місце, а, можливо, хтось із вас навіть відпочивав тут в піонерському таборі, а хтось навчався тут у школі-інтернаті дітей залізничників.
Так, свої спогади про шкільні роки нам надіслав один з колишніх вихованців школи-інтернату, яка знаходилась на території садиби Бантиша, Віктор Михайлович Бескровний.
Публікуємо мовою оригіналу:
"Начало осени, вернее 1-го сентября, наверное, в жизни у многих вызывает воспоминания о школе, о любимых и не очень учителях. Мои школьные годы уже давно позади. Но, я ни когда не забывал о том времени и тех учителях, кому обязан по жизни. Чаще всего о школе-интернате детей железнодорожников. Правда, у нас в роду их никогда не было. Да и школа не для умственно «отсталых». Но всё по порядку...
Многие мальчишки после военных лет (я не был исключением) мечтали о суворовском училище. Красивая форма, алые погоны, спортивная выправка. Не страшила и жёсткая дисциплина, конечно, больше привлекала, чем сама военная карьера. А мама, прошедшая всю войну от начал и до конца, наоборот, не хотела видеть сына с оружием в руках. Пока мы спорили на эту тему, жизнь сама решила за нас.
Летом часто приезжал в село Прелестное к своему второму деду. Попав на территорию усадьбы помещика Бантыша, я был сражён. Это был совершенно другой мир, до сих пор не виденный мною. Возможно только в кино.
Белоснежный дворец утопал в зелени. Аллеями, густо усаженными цветущими и благоухающими розами, медленно никуда не торопясь, прогуливались отдыхающие санатория. Изредка вспыхивал смех. Затем снова наступала тишина. Мне, сельскому мальчишке, казалось, что только на праздники народ одевается во всё праздничное. А здесь в санатории каждый день праздник. Такие красивые женщины и мужчины. Это был 1952 год.
Прошло несколько лет. Снова Прелестное. В силу разных причин, я не попадал на территорию санатория. У меня с местным другом Николаем другие интересы - рыбалка на речке и на озере «Любви» в парке усадьбы Бантыша. Однажды, проходя мимо главных ворот санатория, из глубины территории донеслась строевая песня о красных кавалеристах. Пели явно не взрослые голоса.
– Коля. А что здесь происходит? Кто это?
– А ты не знал? Здесь теперь школа-интернат. А что, тебе дед твой не рассказал? Он ведь там работает.
– Ну, так я сразу к тебе. С ним еще не общался, он ведь на работе.
Прильнув к решётке ворот, мы стали наблюдать, что происходит внутри. От стоящего неподалёку столика к нам подошли двое ребят дежурных нашего возраста. Были они одеты в тёмно-синюю форму, схожую с суворовской, только без погон, зато на голове красовалась фуражки с кокардой. Добили нас сверкающие пуговицы на кителе и такая же сверкающая пряжка на ремне. У обоих на рукавах красные повязки. Конечно, нас прогнали. Рыбалка в тот день у нас не задалась. Зато вечером я уговорил дедушку показать мне школу. Я был сражён. Ну, чем не суворовское училище. Форма, строем с песней в столовую, в школу. Может быть, кому и не нравилось? А мне понравилось.
Короче. В середине сентября, с замиранием сердца, я примерял новенькую школьную форму. Встретили меня, как и полагается. Возле новой двухэтажной школы есть выход в парк. На пятачке в начале парка было устроено испытание по борьбе. Это был один из тех дежурных воле ворот. Я не уступил. На урок русского языка и литературы, конечно, мы опоздали. Возбуждённой гурьбой мы ввались в класс. Преподаватель и старший воспитатель Азаров Юрий Петрович, молча, одним поворотом головы, охладил наш пыл борьбы. Урок продолжался. Мне досталось предпоследняя парта возле окна, выходящего в парк. Правый ряд занимали девчата.
Я изредка ловил на себе любопытные взгляды моих теперешних одноклассников. Оглушённый новизной произошедшего, я не заметил, как прошёл урок. Знакомство продолжилось на переменке. Кто такой, откуда? Соседом моим за партой был Помазан, по- моему из Волновахи. Затем строем и с песней идём в столовую. После неё - урок самоподготовки. Это когда ты учишь уроки в классе, а не бездельничаешь. С ужина в столовой - в спальный корпус, а он располагался как раз в старом особняке Бантыша. Нас в спальне было семеро. Мы с Анатолием Сорокой (он из Бахмута) - самые младшие. Гудков, Матвеев. Хаджинов, Геенко и Петренко - старше, кто на год, а кто на два. Все из разных мест, и у каждого разные причины здесь находиться. Мы все из одного класса. Каждый класс - это сводный отряд (методика А.С Макаренко).
Но, тогда было одно время, сейчас - другое. Здесь беспризорных нет. Ну, и усадьба нам досталась не разрушенная, а настоящий дворец. Какой-то светлой голове пришла мысль отдать такую красоту и в таком красивом месте для школы. Правильно когда-то сказал хозяин усадьбы: «Не жгите дом, он вам ещё пригодится».
В двухэтажном особняке находились спальные палаты для учеников, спортзал, комнаты для учителей и воспитателей, маленькая комнатка – вотчина сельского художника, А.И. Шевченко, нашего преподавателя по рисованию – будущего Народного художника Украины, основателя музея народной архитектуры, быта и детского творчества.
В гостевом домике старой архитектуры, где когда-то жил писатель Данилевский, страстно влюбленный в дочь хозяина усадьбы, теперь была дирекция школы (директор Барон В.К).
Чуть дальше - школьный стадион с отличным футбольным полем. Кстати, футбольные баталии на этом поле было и с юношеской командой Славянска. Небольшая баня старинной постройки и хозяйственные постройки подсобного хозяйства упирались в глухой забор. В нём - царь и Бог завхоз Заводовский, местный житель села и его верный помощник - «Петрена», наш одноклассник. Не буду называть его фамилию. По прозвищу многие могут свободно его узнать. Недалеко от чёрного входа была калитка, через которую мы тайком убегали на речку и на заросший старинный пруд. Почти напротив парадного входа - аллея вся из кустов роз. Она вела к двухэтажной школе, уже новой постройки. Правда, на втором этаже были спальные комнаты девочек. На первом были учебные классы.
Итак. Подъём утром. Затем - строем с песней в столовую. Дежурные воспитанники под командой шеф-повара из Славянска (цыгана по национальности и большого ценителя игры на баяне), накрывают столы. Кстати, в младшем классе был такой виртуоз игры на баяне, любимец нашего повара.
Короткий путь, и мы в классе. Открывается дверь. Прихрамывая, входит преподаватель географии Игорь Николаевич (кличка- Гурик). Он один из двоих удостоен прозвищем. Откуда оно взялось, никто не знает. Второй – преподаватель русского языка и литературы, он же и старший воспитатель, прозвыще – «Грек». Любимец школы – Азаров Юрий Петрович. Да и другие учителя были высшего класса.
Второй урок - русский язык. Возле доски мучается самый старший из нас Николенко. Пишет предложение и расставляет знаки препинания. В его сильных руках крошится мел. Мы ему не завидуем. Наконец, знаки расставлены. Коля, смущённо опустив голову, ждёт приговора.
– Коля! Судя по количеству ошибок, сегодня у тебя прогресс. Я ставлю двойку. Вчера была единица. А теперь, прочитай своё сегодняшнее стихотворение.
Ещё больше смутившись, приподнял голову, и не много заикаясь, в полнейшей тишине класса, читает своё стихотворение. Не афишируя, пишут стихи Гудков Витя, Саня Матвеев, Сорока Толик, кто-то ещё другой, но соперничать с Николенко не могут. По примеру любимого в то время поэта Маяковского, у каждого есть стихотворение, где каждая строчка начинается последующей буквы алфавита.
Третий урок – литература. Юрий Петрович выводит класс в парк. Осень давно уже раскрасила листья деревьев от золотистого-оранжевого цвета до тёмно-красного. Меня в институте на занятии по аналитике поправят - карминово-красный.
С мокрых от ночного тумана листьев медленно падают тяжёлые капли на опавшую листву. Не слышно щебета птиц, лишь воробьи, вспугнутые крадущейся кошкой, тревожно зачирикают, и с шумом перелетят на другое дерево, да синичка вспорхнёт с одной ветки на другую. Мы стоим и слушаем осень. Затем входим в класс. Свои наблюдения и чувства переносим на бумагу. Кто стихом, кто в прозе. Стихи - не мой конёк, проза - поле моей фантазии.
Уроки закончились. Обед. Небольшой перерыв и начинается самоподготовка. Скучно?Нет! Вечер и свободное время всё компенсируют. Есть в самом корпусе спортивный зал. Гимнастике нас было кому поучить. Преподаватель физкультуры – мастер спорта по гимнастике из Славянска Владимир Николаевич. Я надолго «заболел» гимнастикой. Затем наступала очередь духового оркестра. Моего музыкального слуха хватило только играть на двуручной пиле в нашем шумовом оркестре. Мы выступали с концертом в железнодорожном вокзале станции Бантышево. И здесь не обошлось без Юрия Петровича. Потом наступало время театра импровизации. Выбирали тему и фантазировали кто как мог, но, не отклоняясь от темы. И тут поспел наш «Грек». Здесь же в зале крутили кино. Приключения мистера Питкина в немом кино сопровождалось хохотом.
Поздний вечер. Время отбоя. Кто-то в полной тишине рассказывает какую-то страшилку, затем взрывается хохот. В дверь заглядывает наш воспитатель. Успокаивает. И тут вступают наши тяжеловесы, вернее старики. То ли Матвеев, то ли Гудков начинают задавать вопросы, от которых у воспитателя от смущения уши заворачиваются. А остальные затаились, боясь пропустить каждое слово. Прерывается диалог одной фразой – пора спать.
Наш первый воспитатель Евгений Павлович уехал на учёбу. Заменил его Вадим Петрович. Этот выдержал все наши каверзные вопросы, но, пострадал в другом. Нам задали выучить наизусть «Чуден Днепр при тихой погоде, Гоголя». Наверное, нужно обладать феноменальной памятью и артистизмом, чтобы выучить отрывок и прочитать его слушателям. В этом преуспели не все. Выучили отрывок в классе единицы. Уже наступил отбой. Для нас - это святое дело. Вдруг открылась дверь, вошёл Вадим Петрович и скомандовал:
– Подъём! Построиться.
Что делать?
Приказ начальника – закон для подчинённого.
– Кто выучил отрывок? Шаг вперёд!
Строй не дрогнул. Восстановилась гробовая тишина.
– Всё понятно. На самоподготовку в класс - шагом марш. Бегом.
Едва попадая ногами в штаны, обуваемся, на ходу одеваем кителя и бежим в класс. Там, почти засыпая, пытаемся выучить то, что днём не смогли. А этот отрывок, как на зло, не лезет в голову. Вадим Петрович понял, что перегнул палку, начал нас проверять, и не дослушав до конца отрывок, отпустил. Кто донёс директору, мы не знаем. Нас вызвали к нему. Воспитателя через три дня уволили. Такая участь постигла завуча, любителя воспитывать учеников линейкой по ладошке.
В общем, наш сводный отряд в соревновании лишился первого места. Меня сняли с командирской должности за нарушение дисциплины. Я этому был рад. Теперь я понял командовать - это не моё.
Первые зимние каникулы. Не все имеют возможность уехать на каникулы домой. Но, им с Ю. П, было не скучно. А я дома. Жаль, что не могу пощеголять в настоящей школьной форме. Новенькое зимнее пальто скрывает её. Рассказываю друзьям о жизни в школе, дисциплине и развлечениях.
Они мало верят, что я соблюдаю дисциплину, зная о моём свободолюбивом характере. Каникулы имеют свойство быстро заканчиваться. Первый урок, первое задание. Написать свое впечатление о первом дне после каникул. У меня с Толиком Сорокой появилось, что-то вроде стиха. Вернее у Сороки. Попробую вспомнить.
Действие происходит утром.
Вот утро настало, проснулись ребята.
А сводный отряд на ногах.
Выходит из корпуса мальчик,
Нет пуговичек на рукавах.
Дежурный к нему подбегает,
И строго ему говорит:
Беги пришей пуговиц пару,
И тот исполнять бежит.
Смешно? А мне не очень. Это Сороке легко удавались стихи, игра на разных инструментах в духовом оркестре. Позже писать музыку и руководить оркестром. Жаль, многие талантливые люди долго не живут. В общем, жизнь в школе продолжалась, как и прежде. Наступала весна. Март месяц не очень охотно уступал место апрелю. В старом парке появились первые подснежники. Ярко зелёный цвет листьев всё больше господствовал над серым цветом деревьев. От самой школы асфальтированная дорожка вела через парк, вокруг большого пруда, мимо речки, до самой калитки и на территорию школы. Через эту калитку мы тайком проникали к речке, да и в сам парк. В самоволку.
Наступил праздник 1 Мая. День начался удачно. Тепло и солнечно. Сводные отряды, каждый со своей песней, собрались на площадке перед школой. Нашим отрядом теперь командовала одноклассница Галина Дубина, родом из Старобельска. К железной дороге отношения она не имела ни какого. Просто нравилось ей здесь. Для меня вторая половина дня закончилась неудачно. Катаясь на велосипеде за пределами школы, упал и сломал руку. Спустя два часа я в больнице Славянска, отбивался от наркоза перед операцией. Сопротивление, конечно, было сломлено. Очнулся на койке от того, что свет от настольной лампы падал мне почти в глаза. За столом сидела медсестра, совсем не намного старше меня. Отодвинула лампу, повернулась ко мне и прощебетала:
- Очнулся? Ну, и горазд ты дрыхнуть. Пить и не проси, не дам. Тебе пока нельзя.
– Как не дашь? У меня всё пересохло в горле. Голова раскалывается. А наркоз так через нос выходит. Ну, хотя бы ложечку водички.
– И не проси не дам. Я ночью дежурная, сама принесу.
Затем протёрла пересохшие губы влажной салфеткой. Сложив стопочкой истории болезней, ушла делать уколы. Как и обещала, пришла после полуночи. Дала выпить чуть-чуть воды, уселась за столик, отвернула лампу так, что свет не мешал мне спать.
Принялась заполнять истории болезни. Я провалился в сон. Очнулся рано утром следующего дня от колокольного звона церкви. Казалось, этот звон проникает в мой мозг и всё там разрушает. Был какой-то церковный праздник и эта экзекуция продолжалась целый день. Мне хотелось убежать из больницы. Но за мной должен кто-то приехать. Так я с загипсованной рукой проходил чуть больше месяца.
А жизнь в школе не затихала, всё шло своим чередой. У меня с самого начала возникла проблема с иностранным языком. До этого у меня был немецкий. А здесь английский. Одноклассник Секретарюк сносно владел английским языком, вот и взял он меня на буксир. В общем, ни немецкого, ни английского досконально не выучил.
Наступили каникулы. Ура! Мы едем в Мариуполь на море. Опять бурная деятельность Ю.П. Не буду подробно рассказывать о впечатлениях. О прогулках на катере. Для меня большая вода - речка во время половодья. Домой я приехал загорелый, полон воспоминаний. В прохладную погоду прошёлся по деревне в парадной форме, чем вызвал некоторое замешательство.
И снова 1 сентября. Школа-интернат становилась всё родней. Может не столько родней, как интересней. Предметы, как и в обычной школе. В остальном - большое различие. Дело не в том, что мы ходили в настоящей школьной форме, строем и с песнями. Каждый класс – отдельный сводный отряд, со своим выборным командиром. Вершиной был общий совет командиров. Командир сводного отряда следил за жизнью отряда. Сюда входила: учёба, дисциплина, соблюдение надлежащего внешнего вида, работа по уборке территории, подсобном хозяйстве, помощь колхозу в уборке урожая, ну, и участие в кружках, занятиях спортом, в общем всё, что давало гармоничное развитие личности. Не обходили стороной и строевую подготовку. В конце недели Совет командиров определял победителя. Но самое важное - это учёба. Учитель математики Зеленов Виталий, он же и классный руководитель. Его дочь Галя училась вместе с нами, была признана лучшим математиком класса. Учителя украинского языка и литературы – две старушки. Не связанные семейными узами, были готовы заниматься украинским языком и литературой вне уроков сколько угодно. Вот только нас это не прельщало. Равнодушных учителей у нас не было. Директор школы - Барон В.К. умел подбирать кадры. Наш класс был самый старший. Мы находились всегда под пристальным вниманием. Нам доверяли проводить уроки самоподготовки в младших классах.
Были нарушения дисциплины и наказания. Вымыть весь пол нижнего этажа усадьбы - это как драить палубу военного корабля. Хныкать никто и не думал. Другое наказание - пройти 50 метров «гусиным» шагом, или приседания. Спортсмены знают, что это такое. Распорядок дня выполнялся чётко. Свободное время после самоподготовки проводили кто как хотел. Зимой - спортивный зал: здесь гимнастика, духовой оркестр, театр импровизации. Суббота и воскресение – кинофильмы.
Весной посиделки под старинным дубом, подготовка к выставке картин в Доме культуры железнодорожников в Славянске. Это мир пока ещё просто учителя рисования Шевченко А. И. и Азарова Ю.П. Почему пока? Потому что один остался верен селу Прелестное. Другой - уехал покорять Москву, и сделал это блестяще. Это произойдёт немного позже. А пока на очереди у нас поход в Никольское лесничество, Ночёвка в партизанской землянке возле озера. Вот здесь и проявляется как личность человека, так и характер. Это то, что пытался привить Ю.П. коллектив школы и не безуспешно. Ни кто не ныл, не стонал до места высадки, как мы определили, достигнув места стоянки партизан. Незабываемые два дня и две ночи мы провели, кто в палатке, кто в землянке. Возвращение из похода встречено учениками с восторгом и с некоторой долей зависти, кто не попал в поход. Наиболее отличившихся в походе ожидала награда. Торжественное мытьё походных казанков. Помощников в этом процессе было предостаточно. Ведь это происходило на речке. Затем поездка в Славянск, на открытие выставки картин. Каюсь. Свою работу «Козак в степи» я так и не закончил.
Ю. П. завершил её. И ещё одну работу он подарил мне по окончании школы. У нас снова поездка. На этот раз Москву. В такую же школу-интернат детей железнодорожников. А они приехали к нам, в Прелестное. Когда Азаров успел договориться о таком обмене. Вообще, его энергии не было конца. Не буду рассказывать, подробности поездки в Москву. Это займёт много времени. Конечно, Ленинские горки, университет, стадион в Лужниках, представление в зелёном театре, цирк с участием Юрия Никулина и Карандаша, осталось в нашей памяти навсегда.
Закончена учёба в седьмом классе. Для нас он последний. Было море цветов, трогательное прощанье со школой и учителями, всё ещё не веря, что мы покидаем это прекрасное место, приютившую на короткое время усадьбу Бантышей, прикоснуться к их истории жизни. Я возвращался в свою первую школу личностью, хотя ещё маленькой.
Но, таким быть меня научили в школе-интернате. Жаль, что это продолжалось не долго. Я часто вспоминал тех, с кем провёл два не забываемые года. Гудков Виктор, Матвеев Саня. Петренко Жора. Геенко Василия, Сороку, Помазан, Коломоец, Хаджинов, Никоненко, Пушнин, Шовкопляс, Муллакаева Ханифа, Земляка, Колесника Девчат: Жерновую, Дубину, Игошину, Борисову.
Наверное, те же умные дяденьки, перевели школу в Славянск. А здесь был открыт пионерский лагерь, дело нужное.
Судьба мне, тогдашнему студенту фармацевтического института, ещё раз подарила встречу Ю. П. Азаровым, директором школы - Бароном Виталием Константиновичем. Это случилось на Краснооскольском водохранилище на моей родине.
Пять лет назад прошла передача – Имена, где герой передачи был Юрий Петрович Азаров, профессор педагогических наук (автор многих книг, не только о воспитании). Член правления Союза писателей СССР, Член правления Союза художников СССР. Я снова увидел на экране Человека и Учителя, который о работе в той школе в биографии коротко написал – "Работал на Донбассе".